Каталог статей
МИРАЖИ ЭРМИТАЖА
- Предугадать, что ты будешь сегодня в Эрмитаже, было практически невозможно.
- Да, тем более, что картины всегда на меня плохо влияют. Слишком восприимчивый глаз.
- А вот об этом я точно не смог бы догадаться. Рад нашей случайной встрече.
- Взаимно.
- А почему слишком восприимчивый глаз?
- Не знаю. Я не только картину вижу, я жизнь художника вижу. А у каждого художника жизнь тяжела по-своему. Поэтому мне становится плохо, ведь я словно смотрю сквозь произведение, словно читаю между строк. – Она сделала незначительную паузу и продолжила: Многие картины будто и не рассматриваю – просто, или выделяю их, или нет.
- Выделяешь или нет? А по какому принципу? – спросил он девушку с глазами оленя.
- Принципу? Нет принципа. Есть ощущение. Творение становится гениальным именно через боль: чем больше боли – тем больше смысла. Ведь когда рисуешь, не просто побеждаешь боль – боль ПОЗНАЕШЬ! Гении – это люди, которые научились с болью разговаривать.
- И те, кто учит этому других.
- Ты так думаешь? Возможно. Но разве что посредством своих творений, сами лично об этом они редко говорят, скорее о них говорят в выдуманных легендах. К тому же, боли в этом мире меньше не стало. Так что вопрос дискуссионный - помогают ли гении людям осмыслить их боль, исчерпав её таким образом.
- Исчерпать боль образами, доступными человеческому восприятию? Зачем? Объяснить им боль? Зачем? У каждого своя… Поделиться ею? Это получается умножить? Разве что просто показать собственный путь к совершенству. – Он смотрел на неё задумчиво и нежно, будто читая по лицу собственные мысли:
- Да, согласен, - продолжил неожиданный спутник, - вряд ли боль современного мира можно назвать куда более умной, чем допустим боль прошедшего столетья. Но, все же, мысль красивая: осмысленная боль помогает человечеству двигаться вперёд!
- Путь к совершенству… - она посмотрела на него задумчивым взглядом и снова спросила:
- А разве люди на него ступили? Скорее всего, они надеются и совершенство купить, глупцы…
Он внимательно изучал её лицо в этот момент. В нём не было ни пренебрежения, ни разочарования, а только едва заметная гримаса боли вмиг исказила правильные аристократичные черты лица.
Он давно мечтал увидеть это лицо вот так вблизи, рядом, изучить его глазами, впитывать каждую чёрточку на нём, словно глоток прохладной воды из стремительного горного ручейка.
Как он любил это лицо: задумчивое теплое, изысканное, благородное, женственное, и в тоже время, мужественное и решительное лицо вечно-юной девочки-мудреца. Обрамленное каскадам белых волнистых волос, оно было одухотворённым, и, казалось, солнечная сила её души не имеет преград.
О её душе он мог размышлять часами. Как и она – о Его. И Он знал об этом.
Знал, не пряча чувств, и путаясь в них, как в детстве в высоких травах русского поля. И тогда, и сейчас это приносило невероятный трепет, восторг, и в тоже время, едва заметный страх: что же дальше?
Она замолчала. Златавея (так Он называл её в мечтах) не отошла от него, понимая, что любой её шаг может быть расценён, как шаг к бегству.
Сейчас ей просто нравился разговор и нравилось просто на него смотреть. Она поймала себя на том, что если бы этой встречи не было, она бы её придумала. Она бы о ней мечтала.
Выражения на её лице менялись один за другим: от крайнего удивления – к милому изумлению, словно она все еще не верила, что он рядом. Внезапно она потянулась к Нему рукой: Он ли это?
- Ты – лучше Мечты, потому что никогда не сбудешься, - прошептала Златавея.
- И даже если мечты не сбываются – ты останешься вечной моей мечтой, - ответил Беловей (так называла его в мечтах).
Так они и простоят вечность, не промолвив больше ни слова.
Маленькая девочка с рыжими кудряшками и карими раскосыми глазками внимательно смотрела на картину «Двое влюбленных» неизвестного автора. Дослушав рассказ Отца, девочка громко спросила:
- А когда они пойдут? Неужели они так и будут стоять друг напротив друга молча и без движения?
- Куда пойдут? – спросил он малышку.
- Друг другу навстречу. – Дочка вдруг спешно слезла с его рук и помчалась в другую сторону зала, откуда снова побежала к нему.
- Вот так, папа, НА-ВСТРЕ-ЧУ!
…
Долго еще её задорный веселый смех раздавался длинными коридорами задумчивого Эрмитажа.
15.08.2011г.
О.Илюк
|
| Категорія: Мои статьи | Додав: olgailyuk (19.08.2011)
|
| Переглядів: 617
| Рейтинг: 5.0/6 |
|
|
